Из статьи “О мусульманстве в Степи”.

Наши книжники так же энергически, как книжники Древней Руси, преследуют свою народную старину. Наши предания, эпосы, юридические и судебные обычаи они заклеймили позорным именем войлочной книги, а наши языческие обряды, игры и торжества они называют не иначе как бесовскими. Под влиянием татарских мул народность наша все более и более принимает общемусульманский тип. Некоторые султаны и богатые киргизы запирают жен своих в отдельные юрты как в гарем. Набожные киргизы начинают ездить в Мекку, а бояны наши вместо народных былин поют мусульманские апокрифы, переложенные в народные стихи. Вообще, киргизскому народу предстоит гибельная перспектива достигнуть европейской цивилизации не иначе, как пройдя через татарский период, как русские прошли через период византийский.

Что же может ожидать свежая и восприимчивая киргизская народность от татарского просвещения, кроме мертвой схоластики, способной только тормозить мысли и чувства. Мы должны во что бы это ни стало обойти татарский период, и правительство должно нам помочь в этом. Следует снять покровительство над муллами и над идеями ислама и учредить в округах вместо татарских школ русские.

Ислам не может помогать русскому и всякому другому христианскому правительству, на преданность татарского духовенства рассчитывать нельзя.

У нас в Степи все благодетельные меры правительства, все выгоды новых учреждений не приносят ожидаемых результатов именно вследствие того, что они парализуются возрастающим религиозным изуверством. Киргизы наши теперь более чуждаются русского просвещения и русского братства, чем прежде.

В последнее время сибирское начальство начало осознавать ошибочность прежней покровительственной системы в отношении ислама. В этом также утверждает нас также одна важная мера, принятая в 1862 г. областным начальством в отношении киргиз, принявших христианство. В учреждениях об управлении сибирскими киргизами было узаконено, чтобы крещенных киргиз записывали в мещане или в казаки. Мера эта, похвальная в христианском смысле, в политическом отношении была величайшей ошибкой, ибо пример крестившихся киргиз с удалением их из Степи делался для киргизского народа беспоследственным. Мы не имеем никаких данных о числе киргиз, принявших православие со времени основания внешних округов, но надо думать, что число это было не незначительным. В некоторых казачьих станицах почти половина населения состоит из крещенных киргиз, например, в Ямышевской, Чистой. В 1861 или в 62 г. областное начальство в первый раз дозволило некоторым крещеным киргизам оставаться в Степи на прежних инородческих правах. Мера эта, по нашему мнению, должна в будущем принести немаловажную пользу для киргизского народа. Киргизы до сих пор думали, что сделаться христианином – значит, сделаться казаком или мещанином. Теперь же вследствие совместного житья и смешанных браков религиозная вражда будет смягчаться и крещение, как прежде, не будет разрывать родственных связей.

Приняв такую важную меру в интересах христианства, областное правление должно было принять вместе с тем и репрессивные меры в отношении ислама, ибо без этого невозможен успех христианства.

Мы далеки от того, чтобы советовать русскому правительству вводить в Степь христианство каким бы то ни было энергическим путем, точно также не предлагаем ему преследовать ислам; подобные крутые меры всегда ведут к противным результатам.

Гонение придает преследуемой вере еще больше энергии и жизненности. Русский раскол представляет в этом отношении поучительный пример. Для пользы киргизского народа необходимо принять систематические меры, чтобы остановить дальнейшее развитие ислама между киргизами и чтобы ослабить вредное влияние татарских мулл и среднеазиатских святошей, тем более что предоставляется правительству прекрасный случай сделать прекрасный шаг на этом пути, уничтожив действие мусульманских законов согласно желанию самого киргизского народа.